[elmaza]

Разгребал папки старые и чо нашел. Эт мне примерно... кароче не помню когда чВВВ один добрый человек тему дал, ну я и написал, мнеж не слабо! Challenge accepted :/
Уже и забыл про существование этого, читаю, думаю чот знакомое... эт ваще чье? xDDD

Название: Something new;
Автор: Маза Фака;
Фендом: KHR;
Персонажи: Вария;
Рейтинг: NC за мат, в основном;
Жанр: техдрама, АУ;
От автора: тонны мата и нифига не бечено. Даже не перечитано полностью;

Когда руки и ноги налиты свинцом, когда во рту ощущается соленый вкус собственной крови, и каждый вдох до невозможности болезненный, а последнее, что он видит расплывающимся сознанием – спина босса, - ему кажется это чертовски знакомым. Сил не осталось даже на хрип, и никакая сила воли, гордость, честь, ничто не может заставить долбанную руку двигаться. Нужно было отрубить ее по плечо – механизмы куда послушней человеческого тела. И это последняя мысль, которая успевает прийти ему в голову, прежде чем он проваливается в бессознательное. Здесь подозрительно тихо и должно было быть спокойно, но Скуало это кажется адом. Здесь белыми буквами по черной бездне выводится, что он должен, обязан очнуться немедленно. Что сейчас не время отдыхать, он нужен там, на поле боя. Но все усилия открыть хотя бы глаза снова и снова проваливались. Был бы собакой – уже все лапы в мясо уделал, скребясь в дверь, наружу. Лучше так, чем сдаться и покорно сидеть в одной комнате с этими отвратительными предчувствиями, от которых хотелось выть.
Три дня в клетке сознания казались тремя годами в аду. Непрерывное грызущее ощущение обреченности сводило с ума. Он чувствовал, что что-то случилось. Он уже был здесь, не раз, но сейчас все было иначе. Бесконечные «а что, если…» и следом «должен, обязан». Раньше это было ради кого-то. Он выбирался из любой задницы, выживал всем на зло, особенно Леви, быстро зализывал раны и возвращался в строй, потому что была цель и смысл. Сейчас лишь хотелось сбежать от всех чувств, которые раздирали. Провалиться куда-то глубже, где нет вообще ничего. Но слишком врезалась в память картинка с принцем, слетевшим с катушек от собственной крови, чертовым грозовиком подставляющимся под удар, прикрывая босса, с боссом, который сам чуть ли не добивает Леви за такой выпад, и Луссурией в луже собственной крови, слишком тихим, слишком спокойным. Ему надо подняться и продолжить бой, просто потому, что больше некому, потому что он видит, понимает, что Занзас не справится на этот раз, а он снова не в состоянии ему помочь, потому что, видите ли, чертово ребро проткнуло легкое, потому что рука оторвана по локоть, и он просто потерял слишком много крови. Рычит, стараясь удержаться в сознании, думает, что ему нужна всего минута, одна минута, чтобы немного отдохнуть, и тогда он поднимется с новыми силами. Оторванный меч можно и в другую руку взять. Ему кажется, что он произносит вслух «босс, я сейчас», хотя уверен, что Занзасу до этого нет дела. Но вместо этого позорно теряет сознание.
Ему не нравится эта картина, она не позволяет успокоиться. Еще никогда Суперби не чувствовал себя настолько уставшим и измотанным. Он постоянно слышал голос, говорящий, что он должен проснуться. Он пытался, каждую секунду пытался. Старался успокоиться, а потом снова орал, что нихуя он не может, и чтобы все эти тошнотворные голоса уже заткнулись и оставили его в покое, он и без них знает, что должен делать.
Когда миллионы безрезультатных попыток открыть глаза все же оправдались, Скуало почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Первое ощущение – это боль от каждого вздоха и желание взвыть. А еще лучше заорать и послать этот мир, в очередной раз облажавшийся с убийством мечника, на хуй. Вот только мир на этот раз казался до боли пустым. Нужно было узнать, что с остальными.
Мечник попытался двинуть уцелевшей рукой - пальцы нехотя, но поддались. Нормально, значит, жить будет, «нужно узнать» в очередной раз думает он и пытается подняться с кровати, наплевав на все чертовы трубки и провода, из-за которых он сейчас больше на робота похож. Вот только титанических усилий не хватило даже на то, чтобы приподняться.
- Скуало, - слабый, едва узнаваемый голос заставил мечника повернуть голову. Рядом с его кроватью стояло кресло, и на нем, забравшись с ногами, сидел Бельфегор. Обмотанный бинтами, бледный, в смирительной рубашке, - значит, слетал с катушек, тут же делает вывод капитан. Но сейчас принц спокойный, не связанный, но слишком тихий. И нет его вечной улыбки. Внутри все оборвалось, сдавило, не позволяя даже вдоха сделать. Суперби отвернулся, такого принца видеть не хотелось. Как не хотелось ничего знать и спрашивать. Он бы сейчас с большим удовольствием услышал мерзкий смех и привычное «чертов патлатый капитан снова выжил, какая жалость!».
«Блять, Бельфегор, смейся уже!» - это был совсем не тот мир, в который хотелось вернуться. В нем не было ничего родного. Даже чертов принц вел себя как… обычный человек.
Скуало понимал, что ничего не изменится, но хотелось еще хотя бы немного побыть в неведении. С этой нелепой надеждой. Сколько раз он видел избитых до полусмерти Леви и Луссурию? Сколько раз Бельфегор сходил с ума и чуть ли не самоубивался, вытворяя черти что? И, черт побери, он видел, как проигрывал босс. Как его сковывало льдом. И любой другой уже открестился бы, а он каждый чертов день верил, что однажды им удастся его вызволить, и Занзас вернется. После каждого проигрыша, каждой неудачной миссии эти ублюдки продолжали возвращаться с того света. Убийцы с необычайной жаждой жизни. Они были уверенны друг в друге, хотя с их работой всегда идешь под руку со смертью.
- Кто еще? – собственный голос звучал отвратительно. Сиплый, тихий, дерущий глотку. Принц окончательно притих, боясь пошевелиться. Скуало прождал еще пять минут – все еще надеялся, что он скажет хоть что-нибудь, но Бельфегор молчал. Никакие распоротые легкие и сломанные ребра не заглушат досаду и обиду, которая сковала глотку. Скуало чувствовал себя преданным. Брошенным. Сколько раз он возвращался в Варию после всего? А хуев босс, кажется, о таком даже и не задумывался. Херов Леви наверняка пошел за ним, преданный до гроба. Луссурия… чертов Луссурия вообще не имел права даже в бессознательное состояние впадать, херов лекарь. Как же Суперби ненавидел этих чертовых мудаков. Убить бы каждого собственноручно за такое.
Акула с трудом сдерживается и думает, что Бельфегора надо отправить в свою палату. Крепко стиснутые от злости зубы удалось расцепить не сразу, да и голос пропал, понадобилось несколько минут, чтобы убедиться, что звучать он будет достаточно спокойно.
- Иди отдыхать, - тихо отозвался, наконец, мечник.
- Скуало… - в голосе Бельфегора волнение. Сколько бы ему не было лет, а все равно ребенком останется – он принц ведь, ему все можно, ему не нужно ничего скрывать или прятать, весь как на ладони. У него тоже в этом мире не осталось больше никого. Вне стен варийского особняка его ждет только тюрьма или смирительная рубашка, люди таких, как он, не принимают. Вария была семьей мудаков со специфическими отношениями, которые бы мало кто понял. Но именно такие отношения всех устраивали. Не смотря на все ссоры, они были более сплоченной командой, чем любые другие. И связь была гораздо глубже. Скуало считал, что ему очень повезло, что он встретил так рано своих товарищей, что с их работой им удалось прожить так долго, что устоявшийся ход вещей не могло нарушить ничто. Он был уверен, что других таких людей в мире больше нет. Другой жизни он для себя не видел.
Когда Суперби так и не отзывается, Бельфегор послушно слезает с кресла и оставляет капитана одного в комнате, пропахшей лекарствами и наполненной тихим жужжанием аппаратов. Принц знает, что чувствует сейчас мечник, чертов гордый патлатый мечник. Бельфегор никогда не признается даже сам себе, что рад, что Скуало выжил. У него действительно больше никого не осталось. Поэтому он просидел здесь дня два и чуть не зарезал врача, который никак не хотел вылечить акулу и привести в сознание. Тогда его и упаковали в смирительную рубашку, но после долгих упрашиваний отпустить его и позволить вернуться в комнату Суперби, все же отпустили снова.
Мечник вполне мог сейчас закрыть глаза и больше никогда не открывать. Прямо сейчас этого хотелось больше всего на свете. Он так дьявольски устал от всего. Все эмоции отшибло напрочь, своего спокойствия он добился. Это похоже на самосохранение рассудка, когда теряешь товарищей, семью, когда понимаешь, что это ты, уебок, не защитил их, когда вырезают живьем всю гордость, а это страшнее, чем вырвать сердце. А Скуало нельзя отрезать от гордости - он не выживет без нее.
Он пролежал в полусознательном состоянии почти час, без единой мысли, без каких-либо эмоций. Он чувствовал себя невероятно уставшим, словно не спал несколько лет подряд, доведя себя до состояния, когда уже и не можешь уснуть. Он не сохранил ничего. У него больше ничего не осталось.
Он снова потерял сознание. Еще несколько часов отдыха явно пошли на пользу. На Скуало все заживает, как на собаке, через пару месяцев он уже снова готов будет сдохнуть на очередной миссии. И после этого отдыха подумалось, что черта с два он сдастся. У него есть Бельфегор, который пережил все то же самое и выжил, так какого хера Акула будет валяться в таком жалком состоянии? Нужно выкарабкиваться.
Он настолько привык присматривать за этим чертовым шизофреником, что и сейчас не смог избавиться от чувства, что он обязан это делать. Раньше у него было куда больше обязанностей, а теперь осталась только эта. Но и ее хватило, чтобы начать шевелиться.
Мир больше никогда не будет прежним для него, но Суперби никогда не сдавался и не сдастся. Ему похер на вонголят, похер на все. Он просто будет делать свою работу. А потом восстановит из пепла Варию. И срать он хотел на чужое мнение, он все равно создаст новый отряд, потому что Вонгола – не его семья. Потому что нужно ради чего-то жить, а подыхать он точно не собирался, это упрямство, кажется, было выжжено у него на подкорке непонятным образом. Суперби и сам не знал, откуда у него все это. Просто было. А Бельфегор будет отличным капитаном. У него для этого есть все задатки. Принц, рано или поздно, должен был стать королем.