[elmaza]

Внезапно. Тыщу лет фиков не писала, хотя по этому фэндому всегда нежно хотела. Вот хотение, наконец, вылилось в драббл на игру... потому что... потому что тема и персонажи - это же просто фапище *_* хотела еще продолжение написать, но поняла, что Анжелика в него никак не впишется, а без нее нельзя так что обломчег.

Название: Превосходство;
Автор: Маза Фака;
Фендом: Dogs: Bullets and Carnage;
Персонажи: Джованни, Анжелика, Целльнер;
Рейтинг: R;
Жанр: ангст;
Дисклаймер: не мое;

Когда он пришел к Анжелике, и та одарила его доброй мягкой улыбкой, он подумал, что это хорошо. Что он, наконец, смог добиться расположения единственного важного человека в его жизни. Когда она протянула к нему свои руки и обняла, он подумал, что смог заслужить частичку ее любви. А когда он почувствовал, как ее шелковистые мягкие волосы касаются его щек, он ни о чем больше не думал. Бродячей собаке, наконец, позволили войти в дом и погреться, и сейчас ему совсем не важны причины. Он просто обещает, что сделает все ради нее, даже если придется умереть.
В кабинет к Целльнеру он врывается полный решимости и желания во что бы то ни стало загрызть. Таков приказ. Но в глубине души как кошка скребется еще одно неприятное липкое чувство – ревность. Ему не важно, что именно их связывает, ему хватает одной лишь мысли, что этот предатель мог удостоиться Ее любви. Он должен быть единственным, он должен устранить всех, кто мешает Анжелике. Он не хочет делить ее внимание ни с кем: ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Наверное, именно поэтому он так ненавидит Хайне и хочет, чтобы тот мучился, сдохнуть-то ближайшее время эта тварь все равно не сможет.
Распланировано все было заранее. Исходов могло быть несколько, но он даже и не предполагал, что в итоге будет стоять на коленях перед Неубатеном. Да еще и с таким жалким видом. Он пытался бороться, сопротивляться, не подчиняться. Но все попытки были слишком слабые, чтобы их можно было хоть на долю секунды посчитать угрозой или реальным сопротивлением. Поэтому носитель ошейника Фюрер сейчас откровенно смеялся и заваливал кучей информации, которую Джованни и в нормальном состоянии не факт, что смог бы переварить, что уж говорить о нынешнем, когда мозги плавились, а во рту был слишком явный привкус собственной крови.
От предложения продолжить беседу в более спокойной обстановке Джованни отказаться не смог. Его просто схватили за глотку и куда-то потащили. Вниз, в заброшенные комнаты, где было слишком темно и пусто. Он молча стерпел, когда ему связали руки и завязали глаза, так что он мог чувствовать лишь чужое дыхание над ухом. Тихо зарычал, когда в рот вставили кляп, чтобы не кусался. Но после издевательски брошенных слов «Ты так и не понял? Ты – всего лишь «привет» от моей старой знакомой, подарочек», стало настолько тошно, что захотелось выть. Плевать на то, что раскалывается голова, болят запястья, и ноет все тело. Внутри что-то разрывалось на куски в сотни и тысячи раз больнее и ощутимее. Снова и снова эти слова прокручивались в его голове, и это было настолько неестественно-противно, что волосы на загривке вставали дыбом. Словно железом по стеклу. Он отчаянно пытается вспомнить тепло от ее объятий, аромат ее волос, и найти в них настоящую правду и спасение. Потому что без этого он точно умрет. Ему это необходимо.
А когда он выберется отсюда… впрочем, здесь слишком много «если», чтобы судить наверняка. И сейчас нужно делать то, что у псов получается лучше всего – выживать.