У меня все так внезапно, как табурет с пизанской башни.
Название: What If I never saw you again ;
Автор: Маза Фака;
Фендом: Axis Powers Hetalia;
Персонажи: Англия, Франция, упоминание Дианы и смутно-смутно Жанны Д'Арк;
Рейтинг: R
Жанр: а здесь все тоже уг - ангст, дарк, real people fiction;
Дисклаймер: не мое;
От автора: автор ничего не хочет сказать в свое оправдание;
читать дальше
Наверное, он еще никогда и никого так не любил. Настолько сильно, настолько безгранично. Она была совершенством. Ее улыбка, ее неземные глаза, в которых можно утонуть, ее мягкие теплые руки, касающиеся самой души. Он готов был целовать ее следы, прощая все ошибки и изъяны… нет, у нее не было изъянов, она была идеальна. Он истинно верил, что с ним такого никогда не случится, но английские чопорность и неприступность рухнули тот же час, как только он с ней познакомился. От нее исходил тонкий аромат дорогих духов и тепло… неземное, волшебное. Она была человеком от бога. Артур считал, что уже давно не способен чувствовать что-то подобное, но как же он ошибался. И какой же трагедией все обернулось. Он не понимал, за что? Он совершил в своей жизни много ошибок, а главным его грехом всегда была гордость, но Она не должна была из-за этого пострадать. Кто угодно, только не Она. Бог его наказал слишком жестоко. Он с трудом сдерживался, чтобы не закричать и не начать громить все вокруг. Нет, не должно так прощаться с ней. В последний раз он предстанет перед ней достойным, преданным и безгранично любящим.
Он уже вторые сутки не спал и не ел. Все цветы Англии были привезены к воротам Букингемского дворца, погребая его в море лепестков и аромате, который так напоминал Леди Ди. И все это время не прекращал лить дождь. Этот чертов дождь, который так редко оставлял Англию в покое. Артур отчаянно не понимал, почему в ответ на все свои страдания слышал лишь тишину. Он ждал, уперто, настойчиво, стоял у ворот и тихо вслушивался в шелест капель. Но королева продолжала молчать, еще больше терзая своего верного пса. И тогда Артур начал сходить с ума от горя. Он метался вдоль забора, скулил, рычал, огрызался и выл… по-собачьи, жалобно, так, что у всех вокруг стыла кровь. Перестал различать своих и чужих, кусал руку, которая его кормила. «Как Ее Высочество может так поступать? Черствая, бессердечная. Королева, проявите хоть каплю эмоций! Сколько можно молчать?». Впервые за все века, Керкленду было плевать на все придворные уставы и государственные протоколы вместе взятые. Он понимал, что формально Диана больше не принадлежит к королевской семье, но она все еще его любимая Леди Ди, единственная, которой удалось сквозь шипы пробраться к его сердцу. Дай ему волю, и он выстроит для нее хрустальный храм.
Прошло пять дней, которые сплелись в один долгий серый кошмар, прежде чем он добился своего, и Королева произнесла речь. И все равно грызли тоска и непонимание. Церемония прошла слишком сухо, Королева не проронила ни слезинки, она даже не могла сказать, что любила Диану, потому что это была бы ложь. Артур хотел бы в последний раз коснуться белоснежной руки своей возлюбленной, но такой возможности просто не было.
Когда все закончилось, вместо серого тумана и дождя, вокруг все накрыло беспроглядным мраком. Алкоголь заменил кровь, а сигаретный дым – мысли. Он все еще был вне времени, это была сплошная черная полоса. Поэтому не знал, в какой именно момент он увидел, как к нему тянутся руки, хватают за шиворот и резко, грубо выдергивают со дна ванны.
- Идиот, что ты вытворяешь? Жить надоело? – знакомый голос сейчас был непривычно злой и, кажется, напуганный.
- Франциск, ты что здесь делаешь? – откашлявшись, прохрипел Артур, но ответа уже не услышал, его вновь накрыла огромная волна, утягивая на дно ледяной бездны. И у него не было сил даже сопротивляться, он лишь наблюдал, как бледное солнце постепенно удаляется от него, и от холода постепенно немеют руки и ноги. Его знобило, температура прочно держалась на отметке тридцать девять, к тому же постоянно рвало. А когда уже просто нечем было, казалось, желудок вот-вот вывернется наизнанку. Ему еще никогда не было так плохо. В те моменты, когда к нему возвращалось сознание, он жалел об этом, мечтая забыться снова. Сил бороться не было, и он вновь покорно проваливался сквозь постель и долго падал в пропасть. Падение резко сменилось ослепляющим солнцем. Слишком ярким, чтобы вынести, поэтому Артур щурится и приставляет ладонь ко лбу. Где он? Он же вроде был дома… А теперь перед глазами чистое бирюзовое небо, кое-где украшенное воздушными облаками. Здесь тепло и так тихо… высокая зеленая трава и летний ветер, ласкающий кожу. Что он здесь делает? Он пытается вспомнить, но все тщетно. Он только понимает, что здесь ему хорошо и спокойно. Слух ловит тихий рокот волн и Керкленд направляется в сторону звуков. Не понимая, и не желая понимать зачем. Просто его туда тянет. Но с каждым шагом, внутри нарастает тревога – он видит пенистые волны, которые со временем все злее вгрызаются в берег, а где-то там, вдали, чернеющие тучи бьют в сердце безбрежности разрядами молнии. И что-то заставляет его обернуться назад. Когда он подчиняется чужой, не его, воле, зрачки начинают сужаться, и он не может отвести взгляда от надгробия, которое укутывают безмятежные яркие лучи солнца.
Артур резко вздрагивает, глотая раскрытым ртом воздух, и понимает, что сейчас был в крохотном шаге от смерти. Он непроизвольно тянется вперед и хватает чужую рубашку. И чьи-то руки обнимают его, успокаивающе гладят по голове, ласково, заботливо. Бешено бьющееся сердце постепенно успокаивается, в глазах еще темно, но Артур узнает сладкий запах роз, который исходит от этого человека.
- Франциск, - сбивчиво выдыхает он в грудь друга. Он хочет услышать его голос, хочет понять, что все еще здесь, жив, и это не очередной бред отравленного алкоголем мозга.
- Да, я здесь, - и всегда был, все это время не отходил от кровати. Давно Бонфуа не было так страшно. Он был неимоверно зол на Артура, за то, что этот дурак довел себя до такого состояния, но разве он мог накричать на него сейчас? Ничего, когда Керкленд оправится, Франциск обязательно как следует даст ему в челюсть, чтобы до хруста, чтобы тот понял, как отвратительно и эгоистично он обошелся с ним. Но сейчас Артуру нужна была поддержка, которую Франциск предоставит в полной мере. Если понадобится, он отдаст ему свое дыхание, только бы не покидал его.
Окончательно придя в себя, Артур устало откидывается на спинку кровати и бессмысленно блуждает взглядом по комнате, пока не натыкается на серое небо за окном. Теперь, когда жар отступил, холод противно лизал кожу, отчего хотелось завернуться в теплый шерстяной плед. Но сейчас любое движение требовало титанических усилий, так что Керкленд лишь неподвижно сидел и смотрел в окно.
- Франциск, как ты это пережил? – сипло спрашивает Артур. Бонфуа всегда вел себя слишком посредственно и глупо, порой вовсе выставляя себя на посмешище. И, тем не менее, он был мудр, ему столько пришлось вытерпеть за всю историю, сколько не доводилось многим. Но он продолжает жить, радоваться и улыбаться, как ни в чем не бывало, откуда у него столько сил?
- Мой глупый маленький Артур, время все лечит, - с ироничной улыбкой отвечает Франциск, прекрасно понимая, что тот имел в виду. Увы, люди не могут жить вечно. И единственное, что могут сделать они, страны, это бережно хранить о них память. Бонфуа накрывает Артура пледом, горячим поцелуем опаляя висок. И прежде чем забыться сном, Артур слышит тихий шепот француза «больше никогда не делай так, слышишь?».
«Прости, Франциск, я больше так не буду.»
Fuck it. С днем святого валентина